Горалик Линор. Мурка
I
Моя Матильда, лучик на ковре!
Окно наружу с видом на обои!
Когда господь любил бы нас обоих,
Он нас убил бы в этом январе!
Моя Матильда, в крошечном уме
Таких, как ты, никчемных и невинных,
Останки наших песен лебединых
Блуждают, как котята, в полутьме, -
Невидны глазу, за шажком шажок, -
Пока не растворятся в скуке ленной
Твоей души, — конечно, несравненной-
Конечно, несравненной, мой дружок.
II
Моя Матильда, бог наш подле нас, -
Он между нами, здесь, на нашем ложе.
Я знаю, что завидовать негоже.
Тебя лаская, он в который раз
Напоминает мне, что вездесущ,
Что мы под ним
(как ты сейчас — буквально),
Что все ему известно досконально,
И он один — хозяин райских кущ.
Твой каждый вздох, Матильда, каждый жест
Так сладостны, что мне, поджав колени,
Осталось лишь смотреть на ваши тени,
Расплесканные пятнами окрест.
III
Моя Матильда, славный хомячок!
Проснувшись, ты лежишь, прикрывши глазки,
Покорно ждя моей привычной ласки,
Мне подставляя розовый бочок.
Твой сонный мозг не терпит суеты.
Весь твой мирок, написанный пастелью,
Суть ограничен пуфом и постелью, -
И, слыша слово “будущее”, ты
Рисуешь дом с обилием колонн,
С верандой, с нянькой, с мыслями о муже-
Поверь, дружок, все будет много хуже:
Возможно, Рим. Возможно, Вавилон.
IV
Моя Матильда, черт тебя дери!
Любить тебя — как есть из общей миски:
На дне всегда находятся огрызки
Тех, кто успел поцарствовать внутри.
Я меценат, я чту красивый слог.
Скажи: “Любимый! Гоже ли!? Доколе?!” -
И я склонюсь в поклоне поневоле,
Отставив зад, как выпивший божок.
Но ты урчишь, раскинувшись во сне,
И тонкий храп, как мерзкий писк москита,
Просеявшись сквозь слуховое сито,
Как известь, осаждается во мне.
V
Моя Матильда, я тебе не друг.
Я страшный зверь, я ем прелестных крошек.
Я собиратель всяких ножек-рожек,
Оставшихся от душ, и губ, и рук.
Настанет день, мой друг, средь прочих дней,
Когда, устав от этой круговерти,
Я захочу твоей, Матильда, смерти.
И, может, даже больше, чем своей.
Так для меня естественней всего.
Я парадокс. Калека. Грех природы.
Моя Матильда, все мы тут уроды.
Одни уроды. Больше никого.
